Сообщений в теме: 21

[iqmaster]

Репортаж из исправительной колонии №2 в Бобруйске

Улица Сикорского, дом 1. Этот адрес мало что говорит рядовым бобруйчанам. Да и сам он появился сравнительно недавно. Нет, это не вновь построенное предприятие, дом или офис. Скорее наоборот. Без пяти минут полвека насчитывает история этого учреждения. …Учреждение. Вот, пожалуй, самое точное определение того, что находится за высоким забором, обрамленным колючей проволокой. Точнее только его официальное название — исправительная колония №2.

"Металлические предметы выкладываем для проверки, мобильные телефоны сдаем". Железный голос хрупкой девушки-сержанта звучит как руководство к действию. Короткий звуковой сигнал и характерный скрип массивной железной двери. На два с половиной часа говорим свободе "до свидания!" В шутку, конечно. Но с серьезными лицами. Сопровождают нас временно исполняющий обязанности заместителя начальника колонии по исправительному процессу, идеологической работе и кадровому обеспечению Дмитрий Дылевич и начальник отдела исправительного процесса Сергей Городнов.



25 ноября колония отметит уже 47-й день рождения. Своим появлением она во многом обязана Белорусскому шинному комбинату. Давняя традиция привлекать на стройки народного хозяйства заключенных оказалась как нельзя кстати. Потрудились обитатели колонии на сооружении и других предприятий города. И не только предприятий! Четырнадцатиэтажная высотка-лесенка по Ульяновской, 60, — тоже дело рук здешнего контингента.

Начальные две недели своего срока заключенные проводят в карантине. Если на свободу — с чистой совестью, то в колонию — с хорошим здоровьем. Насколько, конечно, это возможно, учитывая биографию заключенных. Кстати, как правильно: заключенных или осужденных?

— Правильно — "осужденных", — поясняет Дмитрий Дылевич. — В свою очередь они обращаются к нам "гражданин начальник".

Иногда только в карантине удается выявить те или иные заболевания. Живет себе гражданин, попивает, подворовывает, а потом попадается и — бац! За судебным приговором следует врачебный. Иногда куда более жесткий: ВИЧ-инфекция. С таким диагнозом в колонии сегодня около двух десятков человек. ФИО инфицированных другие осужденные знать не должны. Понятие "врачебная тайна" применимо и здесь. По словам моего собеседника, риск подхватить вирус от своего зараженного сокамерника равен нулю. Разумеется, при соблюдении правил гигиены.




Сейчас в колонии содержатся 2133 человека. Это чуть меньше количества мест, на которое рассчитано учреждение. Но это сегодня. Раньше количество осужденных выходило за три тысячи. Сокращение произошло по многим причинам. Благодаря изменениям в законодательстве и амнистиям. Их здесь все очень ждут: если и не удастся выйти на свободу, то вполне можно рассчитывать, что заветный день освобождения станет ближе на несколько лет. Если, конечно, не попадешь под условно-досрочное освобождение.



— Вопрос об УДО по закону рассматривается в отношении каждого осужденного, — рассказывает Сергей Городнов. — Впервые это происходит по истечении половины срока. По закону мы должны его рассмотреть. В последнее время к этому вопросу мы стали подходить особенно осторожно. Ведь говоря "да" досрочному выходу человека на свободу, администрация колонии берет на себя ответственность за его дальнейшее поведение. И не всегда наши ожидания оправдываются. За полтора года двое из 150 "условно-досрочных" вновь вернулись в места лишения свободы.

Шесть лет, одиннадцать, двадцать. Сроки заключения — как целые вехи в биографии человека. Исправительная колония №2 — учреждение, где содержатся не только карманники и мелкие жулики. Добрая половина контингента — люди, прошедшие если не огонь и воду блатного мира, то изрядно понюхавшие криминального пороха.

— У нас находятся граждане, ранее уже имевшие судимость. Правда, не связанную с направлением в места лишения свободы, — говорит Дмитрий Дылевич. — То есть у человека раньше уже были иные формы применения наказания. К примеру, ограничение свободы или, как говорят в народе, химия.

Свойственное подобным учреждениям деление на режимы в белорусских колониях скорее условное. Вся разница в количестве посылок и свиданий. "Усиленным", а их здесь большинство, полагается два долгосрочных свидания в год. До трех суток каждое. И несколько краткосрочных — до четырех часов. У осужденных общего режима возможность видеться с родственниками выпадает чаще. Три длительных за год и столько же краткосрочных. Примерное поведение дает право рассчитывать на увеличение этого количества.

"Линия жизни становится точкой"

Заходим в помещение одного из отрядов. Если бы не пятачок у входа, огражденный сеткой, используемый в основном как место для курения, можно подумать, что очутился в казарме. Двухъярусные аккуратно заправленные койки, тумбочки. Туалет в коридоре, общий на несколько спальных помещений. Присутствие сотрудников учреждения в военной форме только усиливает армейское ощущение. Все разбивается о форму самих "постояльцев". Хотя она уже давно не соответствует фольклорному "…друзья в полосочку", но и до цивильной одежды ей далековато. Черная униформа, на ней нашивка с фото, фамилией и статьей, по которой осужденный отбывает наказание. Будем знакомиться.

Осужденный Владимир Иванович Талай находится здесь уже четвертый год. До этого несколько лет пришлось провести в следственном изоляторе. Слишком уж громким было то уголовное дело, слишком уж большие чины оказались к нему причастны. Что говорить, если и сам Владимир Иванович в той, прошлой, жизни имел почти все: звание полковника, неплохую должность в Министерстве обороны, солидное положение в обществе. Все рухнуло в один момент. Две статьи Уголовного кодекса — злоупотребление служебным положением и взятка. И один срок. На свободу осужденный Талай выйдет только в 2016 году. На амнистию и УДО рассчитывать не приходится. Слишком большой урон насчитало государство — более трех миллиардов рублей. Пока он не будет погашен, о свободе можно забыть. Но думать о перспективах и строить планы никто не запретит. Даже когда тебе 60. Тем более, когда ждут.

— На свободе осталась семья. Жена, дети, внук. Осознание этого здесь очень помогает. Когда выйду, возможно, еще внуки появятся. Вот и буду заниматься их воспитанием. На пенсии ведь жизнь только начинается.

Своя история у каждого из здешних обитателей. Отличаются только действующие лица да статьи Уголовного кодекса. За два с половиной часа, что мы пробыли в колонии, довелось побеседовать со многими осужденными. И каждый, словно под копирку, говорил примерно одно и то же. Суть этих слов проста: самое ценное, что есть у человека — свобода. По-настоящему понимаешь это, когда ее теряешь.

Так рассуждает еще один мой собеседник. Осужденный Сергей Николаевич Стешиц прислуживает в здешней церкви. Изготавливает свечи, штудирует религиозную литературу. Кажется, еще немного — и в своем знании жития святых он может сравниться с любым проповедником. Хотя почему немного? Находиться в колонии ему до 2019 года. Почти семь лет он уже отсидел. Скоро можно будет ходатайствовать о сокращении срока. Стандартная, в общем-то, история, коим несть числа в криминальной хронике. "После совместного распития… травмы, несовместимые с жизнью". Сейчас ему 42. На вид… А впрочем, какая разница, сколько. Молодости и здоровья эти места еще никому не прибавляли. В таких условиях остается лишь надеяться. На Бога и амнистию.


Право на труд и отдых

На сцене здешнего клуба вовсю идет репетиция. Осужденные музыканты разучивают очередную песню. "Не стреляй в воробьев, не стреляй в голубей…" Антивоенная лирика Шевчука только по первости в этих стенах воспринимается непривычно. Не гоп-шансон же играть. Далек он от здешней жизни, а если когда и приближается, то тем более не хочется его воспроизводить. Петь о том, что видишь изо дня в день, даже вольный вряд ли станет.



— Клуб у нас хороший, — рассказывает Сергей Городнов. — Сцена редко пустует. То ансамбль свой репетирует, то драматическая студия. Да и из города артисты приезжают. Есть еще библиотека, зал тяжелой атлетики и даже своя студия телевидения.

Почему-то вспомнился Брейвик. Не сам по себе, конечно, а условия его заключения. С личной тренажеркой и ноутбуком. Пусть и без интернета.

— Будь у наших заключенных ноутбуки, Брейвик позавидовал бы, — то ли в шутку, то ли в серьез замечает мой собеседник.

В чем тут схожесть, так это в жестком контроле относительно связи с внешним миром. Мобильные телефоны на территории колонии вне закона. Это не значит, что родные заключенных не пытаются их пронести. Пытаются. Но такие попытки жестко пресекаются. Последний раз мобильник тут был изъят полгода назад.



— Но ведь человек лишается только свободы, почему он должен быть отрезан от своих родных и близких? — наивно интересуюсь у Дмитрия Дылевича.

— Вы не совсем правы. Заключенный может пользоваться телефонной связью. У нас есть свой переговорный пункт с 15 таксофонами. Осужденные приобретают карточки и звонят. Разумеется, в присутствии представителя администрации.

"Санаторные" тона тают, словно осенний снег, едва пересекаем границу между жилой и производственной зонами. Четкое их разграничение не случайно. Мало ли что можно вынести с рабочей территории. Она хоть и небольшая, но всех осужденных обеспечивает рабочими местами. Есть и те, кто именно тут впервые заработал трудовую копейку, а по освобождении станет дипломированным каменщиком. Или сварщиком. Или мастером швейного дела. По сути, колония находится на самообеспечении. Сама себя обшивает, отапливает, готовит еду. Да еще умудряется зарабатывать, отгружая продукцию для предприятий города.

Труд для осужденных не право — обязанность. Это раньше харчи были казенными. Нынешние преступившие закон люди должны сами зарабатывать себе на хлеб. А также на выплаты по искам, алиментам и прочим финансовым повинностям. В итоге осужденному остается где-то четверть от заработанного. В реальных величинах это 400–500 тысяч рублей. Деньги переводятся на лицевой счет. С него можно делать покупки в здешнем магазинчике. Самые простые: продукты питания, средства гигиены, сигареты.

Работать должен каждый осужденный. За исключением пенсионеров и инвалидов (они тут тоже есть). Тунеядство приравнено к нарушению режима и карается штрафным изолятором. Нынешний ШИЗО уже не тот. Без бетонных стен и железных нар. Деревянный пол, кровать, стол, умывальник, "удобства". Камерная атмосфера. Окунаться в нее, впрочем, мы не стали.

* * *
Уже на выходе обращаю внимание на дверь с резной табличкой "Комната свиданий". Маленький островок, где можно обнять близкого человека. Поговорить, помолчать или просто подышать одним с ним воздухом. Приезжают родители, дети, жены, невесты. Невест здесь очень ждут. Официально они не родственники, а значит, администрация вправе отказать, но… "Как правило, все невесты впоследствии становятся супругами осужденных, — говорит Дмитрий Дылевич. — Поэтому мы только приветствуем официальное скрепление отношений".

Нехитрый брачный церемониал происходит прямо на территории колонии, на КПП. Без шампанского, но с кольцами, без вспышек камер, но со светом надежды в глазах. Здесь этот свет почему-то особенно ярок.

Источник
Ниже фото

[iqmaster]

[iqmaster]

[iqmaster]

[iqmaster]

Обычный завод за колючей проволокой. Новосады

Сейчас в Беларуси все производство в местах лишения свободы можно условно разделить на три главные части: «дерево», «металл» и швейное. То есть, в основном занятость контингента колоний обеспечивается обработкой древесины и выпуском из нее изделий, выпуском продукции из металла, а также производством одежды с обувью.
Вообще, ассортимент продукции, выпускаемой в местах лишения свободы, впечатляет.
Это корпусная и мягкая мебель, двери филенчатые, оконные и дверные блоки, стеклопакеты, срубы домов, плинтуса, наличники, половая доска, вагонка и т.д., тарные ящики, садово-хозяйственный инвентарь, инструменты, детали и агрегаты для автомобилей и тракторов, контейнеры для раздельного сбора мусора, садово-огородный инвентарь, оцинкованная посуда (ведра, банные тазы), более 100 наименований швейной продукции, обувь. Швейная продукция — это, в первую очередь, одежда для государственных структур: МВД, армии и других служб.


В Департаменте исполнения наказаний (ДИН) вспоминают, как несколько лет назад один из тружеников тыла белорусской армии, видимо, имея свой какой-то интерес, очень противился, чтобы армия закупала одежду, пошитую в учреждениях МВД, хотя она имела очень доступную цену и нормальное качество. Вскоре этот труженик сам перешел в эту систему, но не как служащий, а как заключенный за взятку. Памятуя о его отношении к выпускаемой в МВД одежде, этого заключенного направили в колонию, специализирующуюся на швейном производстве, чтобы бывший военный снабженец лучше изучил производство одежды, которую он так не желал приобретать. Как заверили меня в ДИНе, если бывший высокий армейский начальник окажется толковым человеком, он вскоре станет бригадиром на швейном производстве.
Выпускают заключенные и сувенирную продукцию типа резных деревянных шкатулок и хлебниц (на мой взгляд, примитивные по дизайну), а также многое другое. В числе прочего, заключенными выпускаются и весьма специфические изделия, которые применяются в отношении тех, кто их же и производит: двери в тюремные камеры, замки к ним, колючую проволоку, милицейские дубинки.

Если перечислить места лишения свободы и преобладающее там производство, вот что получается:
№1 г. Минск — мебельное производство.
№2 г. Бобруйск — деревообработка, а также — милицейские дубинки, ремни, пистолетные кобуры и чехлы для наручников.
№ 3 г. Витебск — деревообработка, швейное производство.
№4 г. Гомель (женская колония) — швейное производство: большой ассортимент форменной и рабочей спецодежды. Практически все силовые структуры Беларуси «одевают» здесь.
№5 г. Ивацевичи — деревообработка, мебельное производство и немного швейное производство.
№8 г. Орша — металлообработка, в том числе двери тюремных камер и замки к ним.
№ 9 г. Горки — металлообработка, деревообработка.
№10 г. Новополоцк — деревообработка, мыло хозяйственное, полиэтилен, гвозди.
№11 г. Волковыск — деревообработка.
№12 г. Орша — металлообработка.
№13 г. Глубокое — металлообработка, сувениры, а также колючая лента для заграждений.
№14 пос. Новосады Борисовского р-на — металлообработка, в том числе двери тюремных камер, колючая лента.
№15 пос. Вейно Могилевской обл. — металлообработка и немного деревообработка.
№17 пос. Молодежный Шкловского р-на — швейное и обувное производство, деревообработка (срубы).
№19 Могилевская обл. — деревообработка, гвозди, цепи.
№20 г. Мозырь — металлообработка, деревообработка.
№24 п. Волчьи Норы Ивацевичского р-на — деревообработка.
В перечне часть номеров пропущено, потому что колоний с этими номерами в настоящее время не существует. Также в этом материале мы не касаемся учреждений МВД типа колоний-поселений и ЛТП (лечебно-трудовых профилакториев).
Как пояснили в Департаменте исполнения наказаний, в настоящее время производство в местах лишения свободы становится самым обычным производством, как и в любом другом месте. Так, в отношении заключенных действуют все нормативно-правовые акты, как и на обычных гражданских предприятиях. Оплата труда начисляется точно так же, как и на любом другом заводе. Только в местах лишения свободы не идет надбавка за трудовой стаж, равно как не практикуются и другие поощрения, свойственные обычным заводам. Время работы в местах лишения свободы также засчитывается в общий трудовой стаж. Исполнение трудового законодательства с 2006 года контролируется инспекциями Министерства труда и социальной защиты, а также многими другими государственными органами.
Каких-либо хороших или плохих колоний с точки зрения оплаты труда, комфортных условий работы, ее престижа или заработка в ДИНе назвать не могут. Как всякий завод, предприятия в местах лишения свободы в производстве испытывают определенные проблемы.
В настоящее время наиболее успешно идут дела на производствах зон №№ 4, 8, 14. Слабо — №№ 3, 10, 19, 22.
Большой проблемой для производства в местах лишения свободы является нехватка квалифицированных рабочих. Как поясняют руководители «закрытых» производств, за последние 10 лет сильно упал общий уровень образования среди заключенных: «Попадает в тюрьмы много молодых людей, которые не имеют профессии, не умеют и не хотят работать».
Для тех, кто не умеет работать, но хочет этого, в колониях создана сеть ПТУ, где обучают профессиям, востребованным в этих и не только местах. Те, у кого большие сроки, могут успеть получить несколько дипломов. Приобретение профессий в местах лишения свободы для заключенного значительно улучшает процесс его адаптации в обществе после освобождения.
Кроме того, в настоящее время прорабатывается возможность получения в местах лишения свободы высшего образования, как это уже сделано в России.
По словам производственного руководящего персонала, наиболее сознательные рабочие — заключенные в возрасте 30-40 лет.

Как правило, в местах лишения свободы стараются выпускать несложную в производстве продукцию. К примеру, мебель, выпущенная заключенными, не похожа на кожаную роскошь «Пинскдрева». Но простая, а главное, недорогая мебель популярна в небогатых семьях.
Результатом участия предприятий уголовно-исполнительной системы в выставке-ярмарке «Мебель-2008» стал диплом «За широкий ассортимент и качественную мебель». В Минске имеется даже фирменный магазин от колонии № 1, где продается выпущенная там мебель. Как отметили в ДИНе, основное достоинство этой мебели — низкая цена по сравнению с продукцией «нетюремных» производителей.

Из экзотики в колонии для рецидивистов № 13 г. Глубокое, которые практически всю жизнь провели в местах «не столь отдаленных», выпускается упряжь для лошадей.
Вообще, очень часто мы и не догадываемся, что многие привычные нам вещи изготовлены заключенными. Впрочем, так и должно быть.
Трудиться в местах лишения свободы не только желательно (быстрее идет время, появляется возможность иметь безналичные средства на покупку продуктов и товаров в магазине), но и надо. За отказ от работы в уголовно-исполнительном кодексе предусмотрена ответственность. Отказ от работы может быть истолкован как злостное нарушение.
При оплате труда у заключенного высчитывают деньги за коммунальные услуги и выплаты по иску, но, в соответствии с законодательством, ему положено не менее 25% от заработанной суммы. Учитывая, что в местах лишения свободы заключенный имеет казенную одежду, обувь и какую-никакую еду, то 100 тысяч рублей хватает на сигареты, чай, кофе и другие мелочи. Кстати, ассортимент тюремных магазинов напоминает ассортимент сельской лавки. Только отсутствует спиртное.

Легендой тюремной тематики являются «зэковские» ножи и другой ширпотреб типа резных шкатулок и т.п. изделий. Особенно славились когда-то «новосадовские» ножи, то есть из колонии в поселке Новосады.
В настоящее время шкатулки и другие сувениры в «зонах» давно являются частью производства и свободно продаются во многих магазинах.
С ножами — интереснее. Как признают в руководстве ДИНа, несмотря на строгое наказание за изготовление ножей, их все равно пытаются изготавливать, но уже значительно меньше, чем лет 6-7 назад. Знающие люди никогда не приобретают «зэковских» ножей из-за множества причин.
Первая причина — отсутствие квалифицированных мастеров. Рабочие высокой квалификации очень редко попадают в тюрьму. Ну а если попадают, то им предлагают работу в соответствии с их квалификацией. Естественно, и заработок у них больше, чем у остальных. Кроме того, к квалифицированным рабочим лучше отношение администрации. В общем, специалисту, попавшему в тюрьму и хорошо устроившемуся там, не имеет смысла рисковать своим заслуженно привилегированным положением из-за нелегального изготовления ножа. Денег много на нем не заработаешь, а вот неприятностей — даже очень.
Во-вторых, в местах лишения свободы очень сложно найти необходимую заготовку и обеспечить весь технологический процесс изготовления ножа. При внешней простоте ножа, его производство — сложный процесс, требующий высокой квалификации, специальной стали и оборудования. Не случайно хорошие ножи известных производителей имеют немаленькую цену.
Как рассказал один производственник: «Представьте себе, заводской цех, где периодически совершают обход охранники-контролеры и среди заключенных хватает осведомителей. И вот заключенный делает нож. Все делается второпях, из подручного материала, с опасливой оглядкой по сторонам — лишь бы быстрее доделать и избавиться от изделия, за хранение которого могут быть большие неприятности. О специальной стали и полном технологическом процессе ее обработки (ковка, закалка, отпуск, снова закалка, но в другом режиме и т.д.) можно только мечтать, а большинство работяг не имеет о нем представлений. Как результат — низкокачественные изделия из хрупкой перекаленной стали, безвкусные, по виду напоминающие нож главного героя фильма «Рэмбо».
Кроме того, в последнее десятилетие в магазинах в свободной продаже появилось множество туристских и разделочных ножей, своим видом напоминающие охотничьи и боевые, но не являющимися таковыми. Да и выбор ножей, продающихся по охотничьим билетам, стал намного больше. В итоге, вместо того, чтобы связываться в «зэковскими» ножами, произведенными неизвестно из какого материала, можно без проблем и по разумной цене приобрести нож солидного производителя в магазине. Что и делают. В итоге, такое понятие как «зэковские» ножи уже фактически исчезло за невостребованностью.

Чтобы самому увидеть, что представляет сегодня производство в местах лишение свободы, руководство ДИНа разрешило мне посетить на выбор любую колонию. Я выбрал «зону» в Новосадах, так как она, в отличие от минской, не считается образцово-показательной.
Поселок Новосады находится на одноименной железнодорожной станции недалеко от Борисова в сторону Орши. Эта «зона» строгого режима, то есть, для лиц, попавших за решетку не в первый раз. В «зоне» находится около 2000 человек. Практически все они работают. Основное производство — металлообработка. В промышленном отношении эта «зона» является ведущей в Беларуси, то есть, примерно, 30% продукции, производимой в местах лишения свободы, делается в Новосадах.
Стандартные формальности, проверка документов, проход через несколько по очереди отпирающихся дверей КПП, и вот я нахожусь в «зоне». Руководитель промышленного предприятия ведет меня по своему производству. Со стороны все похоже на самый обычный завод. Только больше запертых дверей: из-за специфики зоны рабочим-заключенным положено находиться только на своем рабочем месте — просто так ходить из цеха в цех запрещено.
Руками заключенных в Новосадах изготовлены все ведра из оцинкованной жести, распространенные в сельской местности. Делается и другая простая посуда.

Из более сложных изделий здесь производятся глушители для минских тракторов, радиаторы для них и для БелАЗов. Здесь требуется более высокая квалификация рабочих, и, соответственно, у них более высокие заработки. Как сказал один из производственников, «одно дело ручки к тазику приклепывать, а другое дело выдержать ровный сварочный шов. За метр шва сварщик получит больше, чем тот, кто тазики штампует, за смену».
Как и на обычных заводах, здесь существует входящий и исходящий контроль качества.
Для собственных нужд организовано небольшое швейное производство и хлебопекарня. Подобное имеется во многих зонах — основное производство, и добавочное — для обеспечения зоны. Хлебопекарня — армейская, далеко не новая, две ее печки топятся дровами. По закону, заключенным не положен хлеб из муки высшего и первого сорта. Но выпекаемый заключенными хлеб из муки второго сорта по качеству значительно превосходит тот, что завозят в некоторые деревенские магазины.

Единственное, что отличает заключенных от обычных рабочих — небольшие бирки с фамилией и номером бригады на спецовках.
Как рассказал начальник колонии, здесь сидят люди по второму — девятому разу, то есть знающие тюремную жизнь. Во многом благодаря этому здесь очень мало конфликтов заключенных между собой и с администрацией.
Интересуюсь, как сами заключенные относятся к тому, что выпускают изделия «для самих себя», то есть тюремные двери, колючую проволоку. Как же «арестантские понятия» и прочие традиции?
— Да никто не отказывается, если за эту работу платят хорошо. Отмирают все эти понятия постепенно. Тем более те, кто предпочитает жить «по понятиям», к нам стараются не попадать, ибо знают, что в Новосадах администрация сильнее, чем в других колониях строгого режима, заставляет жить и работать по государственным законам, а не «по понятиям».
«Да какие «понятия»? — добавляет один из оперативников. — Собрали здесь молодых, но уже с криминальны стажем наркоманов, сутенеров, мелких воришек. Для многих из них время на свободе — краткосрочный отпуск между отсидками. Если в колониях для тех, кто впервые попал за решетку, встречается достаточно много умных людей, в прошлом директоров предприятий, чиновников, бизнесменов, то в колониях строгого режима, где сидят те, кто жить без тюрьмы не может, общий уровень развития заключенных во много раз ниже. Умных людей здесь единицы, и им быстрее хочется освободиться, а не конфликтовать с администрацией. А что касается «арестантских понятий» при изготовлении заключенными тюремных дверей, так вы первый, кто задал мне этот вопрос. Ну, а если кто не захочет делать эту работу, то ничего страшного — переведем его на другую».

Источник

[litva78]

Спасибо за информацию по нашим соседям, довольно интересно было посмотреть, почитать, смотрю, фото № 3, кактусы у них до сих пор.

[Sarmat]

В Белоруссии решили пойти по пути России, передав тюремную систему из МВД в Минюст...
Департамент исполнения наказаний может быть передан из МВД в Минюст

Скрытый текст

Департамент исполнения наказаний может быть передан из Министерства внутренних дел в Министерство юстиции. Этот вопрос обсуждался 23 апреля на заседании Совета по вопросам правовой и судебной деятельности при Президенте Республики Беларусь, сообщили БЕЛТА в пресс-службе Конституционного суда Беларуси.
В частности на заседании обсуждался вопрос о реформировании органов и учреждений уголовно-исполнительной системы, в том числе путем их возможного выведения из системы органов уголовного преследования и передачи в структуру Министерства юстиции. "В целях совершенствования деятельности уголовно-исполнительной системы в соответствии с международными стандартами для пенитенциарных учреждений признана целесообразной в перспективе передача Департамента исполнения наказаний из Министерства внутренних дел в Министерство юстиции", - рассказали в пресс-службе.
Кроме того, члены заседания обсудили перспективы совершенствования законодательства, регулирующего исполнительное производство, а также целесообразность создания единой службы судебных исполнителей общих и хозяйственных судов. С учетом результатов состоявшегося обсуждения совет признал преждевременным создание в Беларуси единой службы судебных исполнителей, учитывая достаточно эффективную работу судебных исполнителей системы хозяйственных судов в настоящее время. При этом совет обратил внимание, что реформирование системы исполнения судебных решений возможно при условии создания необходимых правовых основ, регламентирующих единые подходы к исполнению судебных решений в системе общих и хозяйственных судов.

http://www.belta.by/...ciety?id=632366

[шнурок22]

litva78 (24 Ноябрь 2012 - 10:31) писал:

Спасибо за информацию по нашим соседям, довольно интересно было посмотреть, почитать, смотрю, фото № 3, кактусы у них до сих пор.

3 сверху самого начала темы? Там вроде только заметил суперсигнализация проволочка в колечке из проволочки. В каком углу?

[litva78]

шнурок22 (24 Апрель 2013 - 20:12) писал:

3 сверху самого начала темы? Там вроде только заметил суперсигнализация проволочка в колечке из проволочки. В каком углу?

Не понял.

[зихер]

вот ведь у белорусов труд обязанность для осужденных,а у нас видишь ли демократия. сидят дармоеды по баракам.нет понятий и нет проблем,а у нас мужик-работяга еще и всю шушару приблатненную кормит.молодцы белорусы. и какать они хотели на это еспч

[tehnikliu]

Впечатляет. Порядок, чистота, трудяги. Нам до подобного ещё как до страны восходящего солнца в коленно-локтевой позе... Если подобное вообще возможно у нас.

[Zenit]

Автор! Измени название темы. Нужно написать Беларуси!

[wachmann]

Zenit (15 Октябрь 2015 - 06:18) писал:

Автор! Измени название темы. Нужно написать Беларуси!

Обоснуйте. В русском языке Белоруссия.

[Matroskin]

шнурок22 (24 Апрель 2013 - 20:12) писал:

3 сверху самого начала темы? Там вроде только заметил суперсигнализация проволочка в колечке из проволочки. В каком углу?

Для этого коридора вполне достаточно: дёшиво и сердито. Всё аккуратненько и в соответствии НПА. Хотя лично я противник обвязки "рабицы" металлическим уголком - жёсткая конструкция намного уменьшает время преодоления (это легко проверить согласно существующих методик) при сравнении с таким же ограждением, не имеющим жёсткой обвязки.

[Sergio17]

Судя по фото вполне приличная колония.Все заняты трудом.Это похвально.